Маргарита Альбедиль — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого Российской Академии Наук в Санкт-Петербурге. Автор ряда книг и статей по истории, культурологии и религиоведению.
Казалось бы, что может быть проще и привычнее обыкновенной нитки? Она так давно и прочно укоренилась в нашей жизни, что нам трудно представить себе те стародавние времена, когда нити не было и об ее существовании даже не помышляли. Нити и ткани из них вошли в человеческую жизнь вместе с неолитической революцией, т.е. в X-VIII тыс. до н.э., когда наши далекие предки окультурили дикие растения и одомашнили диких животных. Эта революция каменного века охватила все древнейшее человечество, продолжалась несколько столетий и перевернула жизнь древних людей, изменив, в числе прочего, и их одежду. Они еще продолжали носить кожаные и меховые накидки, плащи и комбинезоны, а также одеяния из травы, листьев, коры деревьев, птичьих шкурок и перьев, рыбьей кожи и кишок морских животных. Но именно неолитической революции мы обязаны важнейшим изобретением, без которого невозможно представить нашу жизнь,— нити и ткани.
Человек шел к этому изобретению не одно столетие. Сначала он научился делать шнуры и веревки, переплетая растительные волокна, сухожилия или тонкие кожаные полоски. Самые первые ткачи, вероятно, использовали не нити, а волокна. После камня, дерева и кости волокно является четвертым веществом природы, без которого не могло обойтись ни одно древнее общество. Волокнами сшивали одежду и крепили наконечники к древку копья. Из них свивали арканы и тетиву для лука, делали шнурки для бус, плели сети для рыбной ловли, делали маты, циновки, подушки, гамаки, постельные пологи — словом, множество необходимых вещей.
Неизвестно, какими волокнами человек в каменном веке начал пользоваться раньше, растительными или животными. Как бы то ни было, первобытные люди знали все важнейшие виды волокнистых растений: лен, хлопок, коноплю и многие другие. Использовали и волокна крапивы, из которых еще до недавнего времени делали сети и даже ткань некоторые народы Евразии, например обские угры. Но если материалом для плетения служили в основном дикие растения, то в ткацком деле стали употреблять и другие виды волокна: их выделывали либо из специально выращиваемых растений, либо из шерсти одомашненных овец.
Со временем люди научились получать нити из хлопка, льна, конопли. К этим ниткам прибавились шерстяные — после того, как были приручены овца, коза, лама и другие животные, дающие шерсть. Возможно, шерсть использовали и раньше: некоторые первобытные народы из женских волос и шерсти животных плели сумки и пояса; ими сшивали кожаные и меховые изделия. Около III в. до н.э. в Китае начали разводить тутового шелкопряда, и в обиход вошли шелковые нити. Но в неолите самым важным и распространенным сырьем была шерсть: она оказалась более пригодной для ткачества, чем волос, благодаря своей эластичности из-за содержания жира, или, как его называют, «пота шерсти». Использовали в основном шерсть овец, которые являются основным «поставщиком» человека на протяжении почти десяти тысяч лет.
Скручивание волокон в нить и принято считать началом текстильного производства. «Родителями» нити, выражаясь метафорически, можно считать веретено и прялку. Первым веретеном стала небольшая палка с заостренным нижним концом. На него надевали каменный или глиняный диск–пряслице, чтобы веретено могло крутиться как волчок, долго и устойчиво. Первая прялка — тоже обыкновенная палка с конусом наверху, на который наматывалось вычищенное и прочесанное прядиво, или куделя — комок шерстяных волокон.
Древняя пряха держала прялку слева подмышкой, вбивала ее в землю или прикрепляла ее к какой-нибудь подставке, если хотела, чтобы ее руки были свободными. Большим и указательным пальцем левой руки она вытягивала из кудели несколько волокон, скручивала их в нитку и навивала ее на веретено. Веретено при этом надо было быстро вращать правой рукой по часовой стрелке. Эта работа требовала большого терпения и стойкости, и вероятно, поэтому ею занимались чаще всего женщины.
Другим важным изобретением каменного века был ткацкий станок. Он представлял собой прямоугольную раму, сделанную из деревянных палочек. На ней как струны на арфе натягивались нитки основы, через которые поперек протягивали нити утка. В общем же процесс тканья напоминал плетение корзины, где поперечные и продольные волокна переплетаются друг с другом.
Ткачество скоро стало одним из самых важных видов домашних занятий у женщин. Впрочем, не у всех: техника ткачества отсутствовала в Австралии, на многих островах Океании, в некоторых районах Сибири и в других регионах. А у некоторых народов, например, в Африке, ткачеством чаще занимались мужчины, а женщины пряли хлопковые нити и приносили их ткачу.
Ткачество, одно из древнейших ремесел, издавна было сопряжено со множеством ритуалов и символических соответствий. С процессом ткачества сопоставлялся самый значимый сакральный космогонический акт — творение мира. В священной Ригведе, древнем сборнике индийских гимнов, говорится о жертве, поддерживающей мир: «Та жертва, которая натянута нитями, идущими со всех сторон…» или «Человек натягивает ее нитями, накручивает нить, человек натянул ее до самого этого небосвода…»
Космическому ткачу уподоблялись разные мифологические персонажи — создатели мира, привязывающие к себе нитью все предметы этого мира, например, Солнце, которое «сшивает дни и ночи» и потому оно называется «сетчатым». «Солнце связывает эти миры вместе нитью» — говорится в другом древнем индийском тексте, Шатапатха-брахмане: «Создавший эту ткань, конечно, он — сияющий над нами, ибо он движется по мирам, как по ткани». В Бхагавадгите, «Песне господней», бог Кришна заявляет, что это он соткал мир: «Все это соткано мною»; «Вся эта вселенная нанизана на меня, как ряды драгоценностей на нить».
Все, что было связано с нитью и ткачеством, со временем обретало магический или сакральный ореол. До второй половины XVIII в., когда была изобретена механическая прялка «Дженни», веретено и прялка оставались не только орудиями труда — они считались символами женской работы и вообще женской доли. Славяне даже пуповину у новорожденной девочки старались перерезать на веретене, чтобы с первых минут жизни магически приобщить ее к будущим занятиям. Магическое значение придавалось и первой нити, которую девочки выпрядали обычно пяти-семи лет отроду. С этой нитью поступали по-разному, например, сматывали в клубок и сжигали, а девочка вдыхала дым горящей нити или выпивала пепел с водой, чтобы искусство прясть нити не пропадало у нее до конца жизни. Иногда первую спряденную нить мать девочки прятала и приберегала до тех пор, пока та не становилась невестой. И тогда, прежде чем надевать на дочь свадебный наряд, мать обвивала ее тело этой нитью: она считалась самым надежным оберегом против порчи и сглаза.
И сама нить надолго заняла прочное место емкого символа в культуре многих народов. Наиболее полно символические смыслы нити сохранились в древнейших культурах, например, в индийской. Так, в одной из индийских джатак, т.е. повествований о легендарных событиях из прошлых рождений Будды, рассказывается о том, как некий чародей хотел заставить засмеяться сына царя Суручи. Для этого он создал силой своего волшебства дерево манго, взял клубок нитей, подбросил его высоко вверх и конец нити зацепился за ветку. Взбираясь вверх по этой нити, чародей исчез из виду, а куски его тела упали на землю. Но другой чародей сложил их вместе, окропил водой, и они мгновенно срослись.
Этот эпизод напоминает сценарий шаманской инициации, когда тело шамана пересотворяется, расчленяясь на куски, и за символической смертью следует воскрешение, но уже в новом качестве. Согласно некоторым шаманским представлениям, нить сама спускается с небес и падает на голову будущему шаману, как бы связывая его с высшим миром, обязывая подчиниться воле богов и выполнить предназначенную миссию. В некоторых областях северной Индии верят, что если человек видит во сне нить, падающую на него с неба, то это означает приказ стать шаманом.
А трюк с нитью или с веревкой, сплетенной из нитей, подобный описанному в джатаках, в разных вариантах известен в индийской магии с древнейших времен. Средневековый арабский мистик аль-Халладж (857-922) будто бы специально ездил в Индию, желая обучиться этому трюку для того, чтобы увереннее «привлекать людей к Богу». Он нашел женщину, владеющую тайнами этого действа. Она вышла с ним на берег моря с нитью, скрученной и завязанной как лестница, произнесла заклинания и полезла по этой нити, поднявшись так высоко, что ее не стало видно. Известный религиовед М. Элиаде приводит много сходных примеров, обнаруженных не только в Индии в разные периоды времени, но и в других странах мира.
Эта необычная роль нити отсылает нас к архаическим мифологическим сюжетам, в которых один из способов связи между Небом и Землей, между миром людей и миром богов обеспечивался с помощью нити. Позже по разным причинам эта связь была разорвана, и небо окончательно отделилось от земли, а человек стал смертным. Но образ нити, на которой подвешена человеческая жизнь, сохранился у многих народов. В мифологии тунгусов, например, душа представлялась как невидимая нить, тянущаяся от головы человека к Хозяину верхнего мира. По старому поверью, если кто-либо во сне увидит, как перерезается нить, падающая с неба на человека, то этот человек скоро умрет.
Нить воспринималась как символически причастная к важнейшим сторонам человеческой жизни, например, ко времени. В Ригведе говорится, что две сестры, Ночь и Заря, «подобно двум ткачам, трудящимся в счастливом согласии, ткут тугую нить», т.е. ткут ткань времени, которому в Индии всегда придавалась всесильная власть. Существовать во времени — не что иное, как быть прикрепленным к нему нитью, подобно тому, как ребенок прикреплен к матери пуповиной. Вокруг тканья времени тоже была создана сложная символика. В древних текстах говорится о «растянутой жертве», о том, что жертвоприношение «полностью растянуто», как ткань, то есть с помощью жертвоприношения растягивается «ткань времени». Это напоминает картину, которую гений бытия разворачивал перед гетевским Фаустом
Я — океан, И зыбь развитья,
И ткацкий стан
С волшебной нитью,
Где, времени кинув сквозную канву,
Живую одежду я тку божеству…
С созданием нити часто сравнивалось в древней Индии поэтическое искусство мудрецов-риши, создателей ведийских гимнов. И сами поэты нередко использовали термины ткацкого ремесла для описания своего творчества, говоря, что они ткут нить гимна по утку.
Подобные архаические интуиции, запечатленные в древних текстах и связанные с нитью, позже были переосмыслены в разных направлениях, например, в философских построениях индийских упанишад. В них космический ткач отождествлялся с вечным абсолютом — Брахманом и его человеческим отражением, «внутренним правителем Атманом», т.е. с той сокровенной сущностью, которой соответствует в христианстве понятие души. Философия здесь своими средствами прояснила древние мифологические представления о том, что все сущее «соткано» неким высшим божественным принципом, и все, что мы видим в этом явленном мире, окружающем нас, соединено, связано, скреплено, переплетено друг с другом как нити основы и утка.
Способность нити связывать, соединять воедино разные части, переплетать одно с другим активно обыгрывалась в самых разнообразных представлениях, от космологии до физиологии, показывающих, что единство и целостность, словно скрепленная нитью — главные атрибуты бытия на всех его уровнях. Нить оказалась самым подходящим символическим образом для выражения глубоких мировоззренческих идей, показывающих устройство вселенной и человека. Так, в упанишадах говорится, что когда наступит конец света и нити или веревки ветров будут перерезаны, вселенная распадется, потому что «воздухом, как нитью, этот мир и другой мир и все существа связаны вместе».
Именно образы нити смогли полноценно выразить и идеи, связанные с физиологией человека. «О мертвеце говорят, что его члены расшатаны, ибо именно воздух (дыхание) связывает их как нить». Таким образом, как космические нити соединяют все со всем в мире, так и дыхание соединяет все органы в человеческом теле. Наиболее частый вариант — уподобление дыхания нити, вследствие чего оно может соединять, сочленять тело человека, словно бы «ткать» его органы.
Из этого «нитяного» символического комплекса можно вывести много разнообразных следствий, например, представления о внутренней свободе и несвободе. Если человек связан некоей невидимой нитью с творцом, с высшей силой, то он зависим от этого творца и не может быть полностью свободен. Случайно ли Платон рассматривал людей как кукол богов, с которыми они просто играют, дергая их за ниточки?
Образы, связанные с нитью, были причастны к представлениям не только о строении мира, человека и времени, но и о судьбе и жизни. Достаточно вспомнить мифологических «прях судьбы»: хеттские, греческие, римские или скандинавские богини судеб пряли нити человеческих судеб. Так, одна из древнегреческих богинь Мойр, Клото, что значит «Прядущая», прядет нить жизни человека, в то время как другая, Лахесис, еще до рождения определяет его жребий, а третья, Атропос, неумолимо приближает будущее. По одной из мифологических версий Мойры считаются дочерьми богини Ананке, вращающей мировое веретено.
Древние хетты верили, что богини нижнего мира, Истустая и Папаия, держат полные веретена, а одна из них держит прялку. Они прядут годы царя, которым нет ни конца, ни счета. Сходным образом в скандинавской мифологии три Норны, определяющие судьбы людей до их рождения, прядут нить их жизни. Их имена -- Урд, Верданди и Скульд, что значит «Было», «Есть» и «Будет». Эти фигуры связаны и с водной струей или с источником: скандинавские норны сидят у колодца судьбы, а ирландские пряхи располагаются где-то в море и льют струи «долгой жизни».
Судьба выглядела как пряха и в кельтской мифологической традиции. Чудесная нить связывала человека из этого мира с миром потусторонним, а волшебные пряхи славились умением искусно прясть. В ирландской саге «Похищение быка из Куальнге» пророчица Федельм «плетет бахрому», а в руке держит «станок из светлой бронзы с семью золотыми полосками на концах». Видимо, прежде чем предрекать будущее, она сплетала нити на ткацком станке. По древним поверьям, на ночь нельзя было оставлять в прялке пряжу: наутро она будет изорвана, потому что придут сиды, обитательницы чудесных холмов, и уничтожат работу, которая, по их мнению, недостаточно совершенна. Но они же помогают молодой девушке научиться прясть, а за особый выкуп могут выполнить за нее работу.
Как невидимую нить, идущую от головы человека в верхний мир, представляли судьбу и сибирские эвенки. Нганасаны отождествляли судьбу с солнечным лучом, а ее разрыв – с луной. В мифах обских угров, хантов и манси, судьбы людей вершила богиня Калтащ, что значит «пробуждающая», «рождающая». Она высекала сроки их жизни на камне или завязывала узелки на прикрепленных к посоху сухожильных нитях, каждая из которых – человеческая жизнь.
Наконец, общеизвестна история Ариадны, дочери критского царя Миноса, которая спасла Тесея, дав ему клубок нити: разматывая его, он нашел выход из лабиринта и спасся от чудовищного Минотавра. Выражение «нить Ариадны» стало крылатым и вошло в наш язык как обозначение путеводной нити. Менее известен похожий эпизод со спасительной ролью нити из ирландской саги «Плаванье Брана». В нем говорится о том, что когда корабль достиг острова женщин, Бран не решался сойти на берег. Тогда женщина бросила в него клубок ниток, Бран схватил его, и он пристал к его ладони. Конец нити находился в руках у женщины, и она с ее помощью притянула корабль в гавань.
Число подобных примеров можно долго множить. Но важнее понять, что со временем нить в культурах разных народов оказалась окруженной глубокими и разнообразными символическими значениями. Они применяются в широком диапазоне самых различных взглядов, от космической жизни до строения человеческого организма, не говоря уже о волшебных магических силах. Многие из этих представлений, зародившись в глубокой древности, дожили до наших дней. Мы и сейчас говорим, что связываем свою судьбу с кем-нибудь или с чем-либо или находим свою путеводную нить. А что лучше нити символизирует подобные образы?
На фото: Мастер-класс по прядению проводит Вера Жоткевич
